Все и немного больше - Страница 81

— Линк, нам сказали, что ты погиб.

— Ты прости меня, что я было полез в бутылку… Я вижу, что тебя все это расстраивает гораздо больше, чем я ожидал… Я не собирался обвинять. — Он посмотрел в окно. — А мать… Она умерла от рака?

— Значит, ты знал, что у нее рак?

Закрыв глаза, он покачал головой.

— Нет, но я должен был догадаться. Она перенесла операцию и во время моей последней побывки выглядела очень напуганной. Но у меня были свои страхи, и мы так и не поговорили с ней.

— Линк, она была славная, изумительная женщина. Когда я впервые увидела ее, она только что потеряла тебя и знала, что тоже обречена. И тем не менее была очень любезна со мной. — Мэрилин порылась в памяти, пытаясь отыскать какие-нибудь утешительные семейные новости. — Ты знаешь, что Би-Джей вышла замуж?

— Малышка Би-Джей? Замуж?

— Его зовут Маури Моррисон… Очень приятный молодой человек. Он учится в юридической военной школе.

Муж Би-Джей был еврей. Раньше она лишь вскользь упоминала — если говорила вообще — о вероисповедании матери, а вот брачными узами связал ее раввин, и с того времени она не скрывала еврейского происхождения матери, причем говорила об этом спокойно, не впадая ни в хвастовство, ни в самоуничижение. Молодые Моррисоны входили в еврейский клан Голливуда, и Би-Джей то и дело пересыпала свою речь еврейскими словечками, которые ее отец, некогда католик, употреблял уже десятки лет. Мэрилин, всегда считавшая Би-Джей своей лучшей подругой, еще больше сблизилась с этой пышнотелой, доброжелательной, громогласной молодой еврейской домохозяйкой.

— Здорово! — заулыбался Линк. — И когда это произошло?

— Два года назад. Она бросила учебу… У них очаровательная малышка, зовут Анни, ей шесть месяцев. Билли пришел в восторг оттого, что стал дядей. Ее назвали в честь твоей матери, и она очень похожа на нее… Линк, подожди, пока увидишь ее!

Линк стиснул ладонями вытянутую ногу.

— «Здесь, на глубине пяти морских саженей, лежит А. Линкольн Ферно, его кости, как кораллы, глаза, как жемчуга…»

— Линк, ты хочешь сказать, что никого не собираешься видеть?

— Моя квота исчерпывается одним визитом.

— Даже Би-Джей и Анни? Или Джошуа?

Он вздохнул и покачал головой.

— Если бы ты знал, как он переживал…

— Мэрилин, мне вообще не следовало сюда приходить.

— Если только один раз — тогда зачем вообще?

— Пламя спрашивает об этом у мошки? — Он поднялся и стал вглядываться в нее, словно пытаясь запомнить тонкие, подчеркнутые гримом черты ее лица.

Также и Мэрилин неотрывно смотрела на него. В его глазах она нашла ответ на вопрос, почему он не давал знать о себе все эти годы. Он не хотел разбивать семейную жизнь ее и Джошуа. Даже в самое критическое для себя время, когда он не знал, справится ли с брюшным тифом, он решил, что не будет мешать их жизни. И выбрал для себя обличье другого человека.

— Любимый, — прошептала она.

Глаза у Линка были такими же влажными, как и у нее.

Раздался осторожный стук в дверь.

— Мэрилин, — послышался голос Типпи, — я принесла вам апельсиновый сок.

Не прощаясь, Линк открыл дверь и проскользнул мимо гримерши.

Мэрилин не слышала, что говорила ей женщина, произносившая слова с сильным датским акцентом. Сладостно-печальные слезы катились из ее глаз.

Он жив, думала она.

32

Запланированные на утро сцены снимали после полудня. Под солнечными прожекторами Божьей милостью король Франции Людовик XV в первый раз встречается с самой красивой женщиной своего королевства, которая обжигает его улыбкой и очаровывает взмахом накладных ресниц. Мэрилин подыгрывала Тироне Пауэру (Людовик XV) так тонко и обаятельно, что режиссер сразу же принял дубль и перешел к следующей сцене. Дома Билли представил ее своему хомяку, которого окрестили Крысой, и она прижалась щекой к пушистому комочку. В Академическом театре показывали французский фильм, который хотел увидеть Джошуа. Затем в вестибюле они набрели на друзей Ферно, и в течение некоторого времени здесь можно было услышать негромкий, мягкий смех Мэрилин.

Дома, после того как они посмотрели на спящего Билли, Джошуа сказал:

— Что с тобой, Мэрилин? — и обнял ее.

Сейчас ее эйфория улетучилась. Перед ней была реальность, ее муж, от которого пахло лосьоном, виски и чуть-чуть потом. Это был Джошуа, отец троих детей — ее возлюбленного, ее лучшей подруги и ее сына, которому она только что поправила одеяло. Обычно под воздействием мощного натиска Джошуа она волей-неволей возбуждалась, однако сегодня его настойчивые поцелуи не действовали на нее. Мэрилин отстранилась от него, когда они вошли в спальню.

— Гм? — пробормотал Джошуа.

— Не сегодня… Джошуа, у меня утром было что-то вроде обморока.

Он отодвинулся и уставился на нее.

— Черт побери, почему ты не сказала мне? Я бы не позволил тебе выходить сегодня вечером… Обморок? Что ты имеешь в виду?

Он узнает об обмороке рано или поздно.

— Я… словом, я потеряла сознание.

Несмотря на загар, было видно, как побледнело его лицо. Малейшее недомогание его ангела и кошечки приводило Джошуа в ужас — разве не потерял он уже одну жену из-за катастрофического размножения клеток?

— Господи Боже мой!

— Это случилось, когда меня гримировали. Док Грин говорит, это из-за низкого содержания сахара.

— Этот шарлатан, эта жопа!

— Не бери в голову, Джошуа. Это все пустяки.

— А Гаррисон — разбойник и мошенник! — Его покерная дружба с Артом Гаррисоном закончилась, когда «Магнум пикчерз» потребовала, чтобы Мэрилин точно соблюдала все пункты первоначального грабительского контракта. — Неужели этот прохвост продолжал съемки и после твоего обморока?